Дом-страница Егора Сяськова

Аккуратно шагая по галечному пляжу первого пальца Халкидиков, любуясь закатом, легко представить как в полутораста километрах от сюда, несколько тысячелетий назад, так же прогуливался Аристотель. Быть может, собирая кое-какие травы — он был из семьи лекарей, ему так же приходили в голову размышления о вечном.

Говоря о Боге, Аристотель описывал его как сугубо мыслительный процесс обращенный внутрь себя. Являясь самодостаточным, ему не может быть присуще любовь, ибо любя мы стремимся к совершенству, не обладая им.

Рассуждая об этом самим с собой, я вспомнил другое учение, христианское.

И мы познали любовь, которую имеет к нам Бог, и уверовали в неё. Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нём.
1-е послание Иоанна 4:16

Но разве нет в послании Иоанна противоречий? Не есть ли любовь показатель несовершенства.

Любопытно, оказывается переводя этот текст с греческого мы упростили его, потеряв оттенки, которые передавал автор.

В греческом существует четыре слова, которые мы переводим как любовь. Филия — дружественные отношения между равными, друг. Агапе — любовь, того кто обладает властью к низшему, жалость или сострадание. Сторге — любовь низшего к высшему, как, скажем любовь сына к отцу. И эрос — вожделение.

Теос агапе эстин — бог есть любовь, но любовь не друга к другу, а любовь высшему к низшему, жалость и сострадание.

Вчера из Афин приехала книга, за которой я и, в свое время Ева, долго охотились на онлайн барахолках: трактат Джон Локка «Мысли о воспитании». Особенность конкретно этой книги в том, что издана она была Кембриджским университетом в 1899 году.

Я книгу прежде в русском, еще дореволюционном переводе, читал с большим удовольствиям и она произвела на меня тогда большое впечатление. Стоическая по своей сути, книга учит как воспитать джентльмена, способного стойко переносить тяготы службы жизни.

Быть неприхотливым в еде, не концентрироваться на мелочах (скажем, не быть тряпичником), знать латынь и греческий, иметь достойные хобби, книга была написана в пору когда джентльмену на досуге было прилично заниматься научными исследованиями. Знать бухгалтерию, чтобы распоряжаться своим имением, прилично сидеть в седле и хотя бы несколько лет прожить заграницей.

Сегодня на книжном развале видели удивительную комбинацию русских книг: собрание сочинений Герцена на нидерландском, труды Ломоносова и Владимира Соловьева на французском, книгу о художнике Левитане на русском, эссе Льва Толстого об искусстве тоже на нидерландском и венец этой коллекции: книга Татьяны Толстой. Уму не приложу, кто все это читает?

Купили себе книгу «Москва — Париж 1930»: коллекция работ русских художников, как дореволюционных, так и глубоко уже советских.

Взяли еще Толстого «Что такое искусство?» — веселая книжонка, как описал нам ее продавец. Наши с Евой первые дискуссии начались как раз с этой книги, когда я, только закончив ее читать, обильно цитировал куски от туда.

Теперь уж не помню дословно, но послевкусие такое: автор, со свойственной его возрасту прямотой, Толстому тогда перевалило за 70, критикует современное декадентство, а так же тех кто зарабатывает художественным трудом — не художник, мол, а коммерс уже.

Доля правды, думаю в этом есть: искусство, это когда один человек передает свои эмоции другому, а можно ли поставить это на поток, можно ли пережить и то и другое и третье?

Ушел Николай Карлович Сванидзе. Мой большой учитель по части истории, в частности истории сталинской эпохи.

Человек, который всегда приходил на помощь задержанным на оппозиционных митингах в Москве.

В конце 1990-х и начале 2000-х Николай Сванидзе был одним из высокопоставленных руководителей государственного российского телевидения.

И он перестал им быть в тот момент, когда оно начало превращаться в машину бессвоестной и свирепой государственной пропаганды, в инструмент оглупления и озверения людей.

Он оказался не годящимся для этой работы, он не стал в ней участвовать, ушел в работу над историческими фильмами и программами, потом стал радиоведущим.

Мог бы сделать гигантскую карьеру государственного пропагандиста, но не позволил себя в это затащить. И это тоже очень важный поступок, определивший его жизнь.

Светлая память.

Читаю Евангелие от Матфея:

Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного, ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них.

Еще читаю:

…все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди: расширяют хранилища свои и увеличивают воскрилия одежд своих; также любят предвозлежания на пиршествах и председания в синагогах и приветствия в народных собраниях, и чтобы люди звали их: учитель! учитель!

А вы не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель — Христос, все же вы — братья; и отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах; и не называйтесь наставниками, ибо один у вас Наставник — Христос.

Еще читаю:

Он же сказал ему: что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог. Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди.

Говорит Ему: какие? Иисус же сказал: не убивай;

Еще читаю:

И вот, один из бывших с Иисусом, простерши руку, извлек меч свой и, ударив раба первосвященникова, отсек ему ухо. Тогда говорит ему Иисус: возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут;

Вверх на гору Олимп ведет узкая тропа. Она извивается, встречаясь с быстрым потоком ледяной воды. Согласно мифам на вершине этой горы живут олимпийские боги. Творя людям периодически всякое зло, древние греки терпели это, ибо боги были всесильны. Впрочем, люди знали кое-что еще: когда-нибудь, подобному тому, как Зевс сверг своего отца Кроноса, олимпийские боги падут. Похожи ли мы теперь на древних греков?

Мне кажется, мы, как страна, превратно поняли смысл фразы «сила в правде».  Она обратилась в противоположное: «правда в силе». «Люди Мира» бились и бьются указывая, как нам кажется, на несправедливость, когда как стране вложили в головы мысль, что справедливость исходит из понятия силы.

Справедливы законы, которые издает власть, справедливые поступки страны, служение на благо или непротивление злу исходящим от власти, лишь потому что она власть, а стало быть, сила, следовательно справедлива. Благо есть все, что эту власть укрепляет и глупец тот, кто поступает обратно.

Но не подобна ли власть, которая существует только на благо самой себя, врачу, работающий не для спасения людей, а на увеличение своей зарплаты. Или подобно кормчему, что не увел корабль от опасности, а добился большего для себя лично.

Такая власть несправедлива и по своей сути невежественна и зла. Ибо, нельзя, достигнув идеала в чем-то желать большего, чем имеешь. Несправедливый, всегда желает иметь больше других. Два человека идеально зная предмет согласятся друг с другом, когда как человек не знающий, не будет согласен ни с тем, кто знает, ни с тем, кто не знает.

Банда бандитов, творя беззаконие, среди себя блюдут справедливость. Но стоит кому-то из них поступить несправедливо по отношению друг к другу, они впадают во зло: Киса, когда узнал, что Остап Бендер хочет забрать драгоценности себе, убивает его. Частный джет случайным образом взрывается в воздухе, унося с собой жизни в том числе невинных людей.

Первая хорошая новость за столько лет!

Во время празднования дня рождения обсуждали прошедшие выборы в профсоюз. Русское меньшинство, включая меня, выдвинуло своих кандидат и проголосовало по принципу голосуем за наших. Обсуждали: честно ли это?

Ева говорила, что нет. Лера, призналась, что голосовала, руководствуясь желанием видеть больше женщин в руководящем составе. Я говорил, что оба принципа – голосовать за кандидата, только от того, что он русский или что она женщина, все тоже что голосовать за своего родственника.

Голосовать надо, продолжал я, исходя из принципа общего блага, а не личной выгоды, за того, кто олицетворяет те качества, которым хочется наделить все общество. На вопрос: что для меня общее благо, я сказал, что справедливость  выраженное через равенство, когда общество состоит из людей среднего класса. Ева парировала, называя меня коммунистом.

Когда ехали домой в такси, глядя на работягу водителя, думал, что с коммунистами, я расхожусь в том какие именно качества стоит возвысить до идеала. Я не считаю, пролетария моральным авторитетом, только по тому принципу, что он беднее, менее защищен, народнее.

Феминистки, движение за свободу Палестины, LGBTQ+, деколонизаторы пользуются схожими принципами, когда считают кого-то авторитетом по принципу происхождения человека, а именно его заведомо угнетенное состояние.

На другой стороне те, кто считает высшую благодетель денежное состояние. Когда человек считается моральным авторитетом только из-за своего достатка: Илон Маск, Марк Цукерберг, Дональд Трамп.

Но кого тогда считать авторитетом? Читая Марка Аврелия, я много раз сталкивался с его рассуждениями на сей счет. Богатство и бедность, гендерное различие, его паспорт, несчастья, выпавшие на долю человека – все те качества, которые достаются случайным образом и не делают его ни лучше, ни хуже. Наличие раскрученного аккаунта в социальных сетях – не показатель, ибо слава нередко достается случайным людям.

Осознание этого подводит к мысли о том, что ни слава, ни богатство, не может быть целью жизни человека, ибо оно не меняет твоих свойств как человека. И, стало быть, все атрибуты успешного, с точки зрения достатка человека, не нужны.

Что важно, это выбор, который делает человек сталкиваясь с жизненным развилками, его выбор между добром и злом.

Вчера, пока летел домой, дочитал книгу В. Набокова «Другие Берега», которая каким-то удивительным образом срезонировала с моими внутренними ощущениями после полутора лет эмиграции.

Интересное сравнение осталось в памяти: для автора потеря родины как утрата родственницы, которую он при жизни не ценил, а после кончины пожалел, что не общался с ней чтоб узнать ее больше. Мне в этом плане, думаю, повезло более: за годы ковида я немного успел и поездить и про саму страну чуть-чуть почитать.