Рубрика: Книги

Аккуратно шагая по галечному пляжу первого пальца Халкидиков, любуясь закатом, легко представить как в полутораста километрах от сюда, несколько тысячелетий назад, так же прогуливался Аристотель. Быть может, собирая кое-какие травы – он был из семьи лекарей, ему так же приходили в голову размышления о вечном.

Говоря о Боге, Аристотель описывал его как сугубо мыслительный процесс обращенный внутрь себя. Являясь самодостаточным, ему не может быть присуще любовь, ибо любя мы стремимся к совершенству, не обладая им.

Рассуждая об этом самим с собой, я вспомнил другое учение, христианское.

И мы познали любовь, которую имеет к нам Бог, и уверовали в неё. Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нём.
1-е послание Иоанна 4:16

Но разве нет в послании Иоанна противоречий? Не есть ли любовь показатель несовершенства.

Любопытно, оказывается переводя этот текст с греческого мы упростили его, потеряв оттенки, которые передавал автор.

В греческом существует четыре слова, которые мы переводим как любовь. Филия – дружественные отношения между равными, друг. Агапе – любовь, того кто обладает властью к низшему, жалость или сострадание. Сторге – любовь низшего к высшему, как, скажем любовь сына к отцу. И эрос – вожделение.

Теос агапе эстин – бог есть любовь, но любовь не друга к другу, а любовь высшему к низшему, жалость и сострадание.

Вчера из Афин приехала книга, за которой я и, в свое время Ева, долго охотились на онлайн барахолках: трактат Джон Локка “Мысли о воспитании”. Особенность конкретно этой книги в том, что издана она была Кембриджским университетом в 1899 году.

Я книгу прежде в русском, еще дореволюционном переводе, читал с большим удовольствиям и она произвела на меня тогда большое впечатление. Стоическая по своей сути, книга учит как воспитать джентльмена, способного стойко переносить тяготы службы жизни.

Быть неприхотливым в еде, не концентрироваться на мелочах (скажем, не быть тряпичником), знать латынь и греческий, иметь достойные хобби, книга была написана в пору когда джентльмену на досуге было прилично заниматься научными исследованиями. Знать бухгалтерию, чтобы распоряжаться своим имением, прилично сидеть в седле и хотя бы несколько лет прожить заграницей.

Сегодня на книжном развале видели удивительную комбинацию русских книг: собрание сочинений Герцена на нидерландском, труды Ломоносова и Владимира Соловьева на французском, книгу о художнике Левитане на русском, эссе Льва Толстого об искусстве тоже на нидерландском и венец этой коллекции: книга Татьяны Толстой. Уму не приложу, кто все это читает?

Купили себе книгу “Москва – Париж 1930”: коллекция работ русских художников, как дореволюционных, так и глубоко уже советских.

Взяли еще Толстого “Что такое искусство?” – веселая книжонка, как описал нам ее продавец. Наши с Евой первые дискуссии начались как раз с этой книги, когда я, только закончив ее читать, обильно цитировал куски от туда.

Теперь уж не помню дословно, но послевкусие такое: автор, со свойственной его возрасту прямотой, Толстому тогда перевалило за 70, критикует современное декадентство, а так же тех кто зарабатывает художественным трудом – не художник, мол, а коммерс уже.

Доля правды, думаю в этом есть: искусство, это когда один человек передает свои эмоции другому, а можно ли поставить это на поток, можно ли пережить и то и другое и третье?

Читаю Евангелие от Матфея:

Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного, ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них.

Еще читаю:

…все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди: расширяют хранилища свои и увеличивают воскрилия одежд своих; также любят предвозлежания на пиршествах и председания в синагогах и приветствия в народных собраниях, и чтобы люди звали их: учитель! учитель!

А вы не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель – Христос, все же вы – братья; и отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах; и не называйтесь наставниками, ибо один у вас Наставник – Христос.

Еще читаю:

Он же сказал ему: что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог. Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди.

Говорит Ему: какие? Иисус же сказал: не убивай;

Еще читаю:

И вот, один из бывших с Иисусом, простерши руку, извлек меч свой и, ударив раба первосвященникова, отсек ему ухо. Тогда говорит ему Иисус: возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут;

Вверх на гору Олимп ведет узкая тропа. Она извивается, встречаясь с быстрым потоком ледяной воды. Согласно мифам на вершине этой горы живут олимпийские боги. Творя людям периодически всякое зло, древние греки терпели это, ибо боги были всесильны. Впрочем, люди знали кое-что еще: когда-нибудь, подобному тому, как Зевс сверг своего отца Кроноса, олимпийские боги падут. Похожи ли мы теперь на древних греков?

Мне кажется, мы, как страна, превратно поняли смысл фразы «сила в правде».  Она обратилась в противоположное: «правда в силе». «Люди Мира» бились и бьются указывая, как нам кажется, на несправедливость, когда как стране вложили в головы мысль, что справедливость исходит из понятия силы.

Справедливы законы, которые издает власть, справедливые поступки страны, служение на благо или непротивление злу исходящим от власти, лишь потому что она власть, а стало быть, сила, следовательно справедлива. Благо есть все, что эту власть укрепляет и глупец тот, кто поступает обратно.

Но не подобна ли власть, которая существует только на благо самой себя, врачу, работающий не для спасения людей, а на увеличение своей зарплаты. Или подобно кормчему, что не увел корабль от опасности, а добился большего для себя лично.

Такая власть несправедлива и по своей сути невежественна и зла. Ибо, нельзя, достигнув идеала в чем-то желать большего, чем имеешь. Несправедливый, всегда желает иметь больше других. Два человека идеально зная предмет согласятся друг с другом, когда как человек не знающий, не будет согласен ни с тем, кто знает, ни с тем, кто не знает.

Банда бандитов, творя беззаконие, среди себя блюдут справедливость. Но стоит кому-то из них поступить несправедливо по отношению друг к другу, они впадают во зло: Киса, когда узнал, что Остап Бендер хочет забрать драгоценности себе, убивает его. Частный джет случайным образом взрывается в воздухе, унося с собой жизни в том числе невинных людей.

Вчера, пока летел домой, дочитал книгу В. Набокова «Другие Берега», которая каким-то удивительным образом срезонировала с моими внутренними ощущениями после полутора лет эмиграции.

Интересное сравнение осталось в памяти: для автора потеря родины как утрата родственницы, которую он при жизни не ценил, а после кончины пожалел, что не общался с ней чтоб узнать ее больше. Мне в этом плане, думаю, повезло более: за годы ковида я немного успел и поездить и про саму страну чуть-чуть почитать.

Удивительно как все великие русские классики: Достоевский, Толстой, Чехов и Горький жили в одно время. Прямо сродни Сократу, Платону и Аристотелю.

Любопытно, кстати, насколько наши писатели, в то пору были знамениты: к Горькому, например, когда стало известно, что Толстой сбежал из Ясной Поляны, приезжали из Неаполя на остров Капри журналисты взять на сей счет интервью.

Дочитал вчера книгу «Письма из Русского Музея» Солоухина – ну будто сам прогулялся вдоль картин. А ведь была пора, когда я минимум раз в год, а то и чаще там бывал. Примечательно с какой любовью он пишет о «прежнем режиме», недаром критика про автора писала, что он мол «заигрывает с боженькой». Тем сильнее бросается в глаза, что книга издана в 1966.
Много нового узнал про Сурикова: о его поездке в столицу на учебу из Красноярска, хлопотала вся местная аристократия. Нашелся в итоге золотодобытчик, который стал его покровителем.
Я пару лет назад читал другую книгу этого автора: «Черные Доски», которая заставила впервые задуматься об иконах как художественном искусстве. Черные – потому что со временем, по разным на то причинам, иконы темнеют. Так вот, читая и первую и вторую книгу, никак не мог забыть одного факта об авторе: а ведь Вы, Владимир, участвовали в травле Пастернака в 58 году. Вот так, проживешь, честную с виду жизнь, а это навсегда останется в биографии.

Дочитываю любопытную книгу Массимо Пильюччи «Как быть стоиком», которая во многом дала мне ответ на вопрос почему, к примеру, Нидерланды и все страны вокруг, выглядят так. Почему улицы чисты, любой газон подстрижен, почему в домах порядок?

Почему люди не кичатся богатством: для меня это особенный нонсенс, когда подле дорогого особняка, стоит недорогой Фиат.

Не может же быть дело только в демократии: скажем, Германия, с исторической точки зрения стала демократической только пару поколений назад.

Ответ в философии стоицизма, которую Нидерландская аристократия взяла на вооружение получив свою страну в управление. И дальше, это мировоззрение распространилось на все население и на страны вокруг.

Сама же книга Пильючии рассказывает более конкретно об этой философии, много цитируя Эпиктета, древнегреческого философа, современника первых христианских апостолов.

Читал сегодня в самолете в книге у Орхана Памука, как в 1955 году один турецкий националист взорвал в Салониках дом, где родился Ататюрк. Турецкие газеты, сильно преувеличивая, писали что это сделали греки, чем вызвали крупные погромы в Константинополи: несколько дней громили греческие лавки, дома, убивали священников.

После, толпа, перешла в режим грабь богатых. Семье Памуков повезло: накануне, дядя Орхана купил в свой Dodge турецкий флаг, чем спас машину от уничтожения. В итоге погромов все греческое население города покинуло его: уехало больше людей, чем после падения Византии.

Стамбул из места, где всегда можно было услышать 4 языка, превратился в мононациональный провинциальный городок – тогда население города было где-то миллион человек.

Задумался: много ли потомков тех, кто видел Турцию только для турков, сейчас живет заграницей?

Читаю с утра про встречу Ахматовой с Робертом Фростом. 60-ые года, они оба живые классики, выдвинутые на Нобелевку. Жилищные условия Ахматовой так плохи, что власти организуют встречу на чужой даче, Анна Андреевна ещё шутит, что если она срубит в “своем” саду дерево, ей государство даст штраф.

Сразу вспомнилось начало “Вино из одуванчиков”: Америка, 1928 год. Отец главного героя везёт его на машине. Личный автомобиль! Советский человек не увидит такого до конца строя.

И вот думаешь ради чего люди не могли просто достойно жить? И ради чего их лишили достойной жизни теперь?

P.S. В Казахстане, как известно, нет свинины. Знаете с чем тут дают карбонару? С куриными беконом

За хоровым ором бичевания Солодникова никто не расслышал цитату Бродского, которую Николай пытался нам донести: «За равнодушие к культуре общество прежде всего гражданскими свободами расплачивается. Сужение культурного кругозора — мать сужения кругозора политического. Ничто так не мостит дорогу тирании, как культурная самокастрация».

Походы в Эрмитаж, о которых твердил Николай в интервью Дудю, есть расширение в т.ч. политического кругозора, при котором невозможно сузить свой вкус до одного политика.
Изгнание из тусовочки за несогласие во взглядах с Навальным, а по людски все мы с ним солидарны, тут спору нет, – первый поворот в ещё один унылый виток, унылый как предыдущие 20 лет.

Ходить в Эрмитаж, и сейчас особенно, когда чуть слышный запах политического трупа, стал уловим для особо чутких, действительно может и важнее, чем политика. Сейчас.